Чёрный

Вдалеке от больших дорог
у подножья скалистых гор
поселились в одной деревне
убийца, дурак и вор

Ветры двигали жернова,
тёмный лес оттеснял плетень,
Пели птицы, но день за днём
над деревней сгущалась тень

***

Вечерами дурак бродил
по опушкам лесных чащоб
И однажды вернулся, только
стерев сапоги до стоп

в страхе глядя на тёмный лес,
перед смертью твердил дурак,
будто видел, как чёрный демон
несёт за собою мрак

И с тех пор на всех воротах деревни
с каждым годом тяжелели засовы
Смерть и голод — значит, Чёрный не дремлет,
значит, в силе его чёрное слово

Хитрый вор без зазренья крал
у убийцы и дурака,
и во всех остальных карманах
бывала его рука

Как-то ночью с большого дела,
домой возвращаясь, вор
не заметил, как чья-то тень
отделилась от кромки гор

Утром рядом с обезглавленным телом
не нашли ни капли крови, ни следа
значит, вор прошёл по чёрным уделам
значит, скоро будут новые беды

Когда голодный пёс залаял, вырыв голову вора
из свежей насыпи сырой земли за домом убийцы,
когда на первый крик сбежалась любопытная свора,
привычный страх сменился гневом на озлобленных лицах

Всю ночь вздымались языки костра, терзая злодея,
до крика первых петухов никто не смел шелохнуться,
а поутру решили пепел над рекою развеять,
чтоб Чёрный больше в их деревню никогда не вернулся

Молча с берега смотрели селяне,
как уносит чёрный пепел теченье,
но в реке холодной, словно в тумане,
каждый видел лишь своё отраженье

Я не вернусь

Плененный синей далью в хмельную ночь,
на свет лучины бросив последний взгляд,
я вышел за порог и пустился прочь
и больше никогда не смотрел назад

И под холодным светом седой луны,
считая в небе звезды и облака,
я засыпал и видел цветные сны,
о доме, где осталась моя тоска

Но я не вернусь к родному порогу —
так уж начертано было судьбой:
кто в лунную ночь пустился в дорогу,
тот никогда не вернется домой

Дрожащий свет в конце моего пути
десятки лет манил меня за собой,
и в темноте я больше не мог найти
дорогу, что вела бы назад домой

Но я не вернусь к родному порогу —
так уж начертано было судьбой:
кто в лунную ночь пустился в дорогу,
тот никогда не вернется домой

Погибель Балина

Ночь
солдаты видят сны
под сводами пещер
в холодном полумраке

Враг,
оскаливший клыки,
ждет у подножья гор,
готовится к атаке

Рог
еще не протрубил,
дозорный часа ждет,
когда рассвет займется

Смерть
героев не страшит
кто с Балином уйдет,
тот с Балином вернется

Скоро тишины сукно
Разорвется битвы шумом
Темной Бездне суждено
снова зваться Казад-Думом

Трон
подгорных королей
пустует в темноте
заброшенного зала,

Но
враг будет побежден
и Балин на престол
опустится устало

Скоро тишины сукно
Разорвется битвы шумом
Темной Бездне суждено
снова зваться Казад-Думом

Жизнь за место под горой,
Кровь за тусклый блеск митрила.
Дурин с нами, крепок строй,
И победа нам по силам
В бой!

Балин, ты пришел сюда
в погоне за своей судьбой,
она тебя настигнет — не успеешь оглянуться

Ножом по горлу каждому,
кто захотел пойти с тобой,
стрелою в сердце каждому, кто обещал вернуться

Скоро тишины сукно
Разорвется битвы шумом
Темной Бездне суждено
снова зваться Казад-Думом

Жизнь за место под горой,
Кровь за тусклый блеск митрила.
Дурин с нами, крепок строй,
И победа нам по силам
В бой!

Вегинг

В суровой северной стране жил викинг удалой
С рогатым шлемом, топором и длинной бородой
Крушил примерно всех врагов, ковшами пиво пил,
Но только почему-то рыбу с мясом не любил

Он ел фасоль, шпинат, картошку, лук и сельдерей,
морковь и множество других полезных овощей
Кочан капусты за минуту он съедал легко,
Ел сыр, творог и даже пил коровье молоко

Он был охотник до орехов, ягод и грибов,
Не чувствовал нехватки витаминов и белков
И ночью после боя на пиру не голодал —
Хмельное пиво репой и картошкой заедал

А если кто-то о его диете вопрошал
В ответ он лишь задумчиво плечами пожимал:
Покуда я могу махать тяжелым топором,
Кому какое дело, что жую я за столом?

Врагов я и без мяса в битве пачками кладу,
Поэтому в Валгаллу после смерти попаду
Там будет много пива, песен, женщин и друзей,
И за столом всегда найдется куча овощей

Ярость топора

Однажды в Петербурге жаркой летнею порой
Студент Раскольников задумал план безумный свой
Решил он в одночасье мир бесчестный изменить
И для того противную старушку замочить…

Согласно замыслу, украв из дворницкой топор,
По пыльным закоулкам пробирался он как вор
Сомненья мучали его, но он не отступил:
Старушку и сестру ее жестоко зарубил

Бедная сестра…
Ярость топора!
Смерть была скора…
Ярость топора!

Пришел он сам, раскаявшись, к жандармам на порог,
Наверное усвоил он существенный урок.
Была какая-то мораль, но это все мура,
Ведь нас интересует только ярость топора

Ну-ка, детвора…
Ярость топора!
В голове дыра…
Ярость топора!

В поле клевера…
Ярость топора!
Заканчивать пора…
Ярость топора!

Слейпнир

Свежий ветер парус настиг,
распрямил незримой рукою,
к облакам взметнулся на миг
и увлёк ладью за собою

По волнам плывут корабли
в поздний час неспящий в дозоре
ясно слышит где-то вдали
за мятежным ропотом моря,

(как) Конь восьминогий грохочет копытами,
В звёздной пыли оставляя восход,
Мчит над долинами, снегом покрытыми,
Через ночной небосвод

Этой ночью дух темноты
шепчет, сидя у изголовья,
что взойдут стальные цветы
из земли, пропитанной кровью

Будут жалить стрелы врагов,
но к утру затянутся раны
под узор загадочных слов
из протяжной песни шамана,

(в ней) Конь восьминогий грохочет копытами,
В звёздной пыли оставляя восход,
Мчит над долинами, снегом покрытыми,
Через ночной небосвод

По волнам плывут корабли,
в поздний час неспящий в дозоре
видит пламя битвы вдали,
а над битвой, молнии вторя

Конь восьминогий грохочет копытами,
В звёздной пыли оставляя восход,
Мчит над долинами, снегом покрытыми,
Через ночной небосвод

Дерево

У берега озера, где-то за лесом,
За полем невзрачным, у края земли,
Играла беспечная девушка с бесом,
Не помня о том, что ее унесли,

Не зная обратной дороги до дома,
Но все же не веря в коварный обман,
Все дальше брела по тропе незнакомой,
Пока все вокруг не окутал туман

Хочешь знать о чём шелестят листвою
деревья на берегу реки?
Все секреты тебе открою,
лишь дай коснуться твоей руки

Пустая иллюзия вдруг испарилась,
И девушка, вспомнив, что сбилась с пути,
У берега озера вновь очутилась,
Но вдруг поняла, что не может идти

Покрылись корой белоснежные руки,
Сквозь волосы начали ветви расти,
И крик превратился в скрипучие звуки —
Ничто не могло ее душу спасти

К земле прикованная корнями,
склонившись медленно над водой,
ты будешь вечно качать ветвями
и слушать ветра протяжный вой

У берега озера, где-то за лесом,
За полем невзрачным, у края земли,
Где встретилась бедная девушка с бесом,
Все тропы высокой травой поросли

Стоит одиноко плакучая ива,
Но нет никого, кто бы помнил о ней,
И только тот бес с незасеянной нивы
Все также играет в просторах полей

История моих шрамов

Ты вошел без стука
в мой всеми забытый дом.
Ты думал, я не услышу
шагов за своей спиной

Влекомый распахнутой дверью,
ветер задул свечу
и перевернул страницу…

Теперь не отводи взгляда —
ты сам решил открыть книгу,
в которой написал кто-то
историю моих шрамов

На белой глади бумаги
не раз проступала кровь,
когда в чистый лист вонзалось
сухим остриём перо,

и каждое новое слово
терзало, как в первый раз,
но боль наполняла смыслом…

Пусть замерло твоё сердце —
я буду за него биться,
пока ты не устал слушать
историю моих шрамов

Источник моих страданий
теперь у тебя в руке,
нетронутая страница —
души моей тонкий срез

Пером вырезая буквы,
ты чертишь узор на мне
и скоро закончишь фразу…

Пиши, пока чернил хватит
пиши, пока слова льются,
но уходя не ставь точку
в истории моих шрамов

Пиши, пока чернил хватит
пиши, пока слова льются,
но я поставлю сам точку
в истории моих шрамов

Месть

Тени сумрачной чащобы поглотила ночь,
разлетаются в испуге птицы с веток прочь,
ветер по лесу разносит звон колоколов,
и земля дрожит, сминаясь под тяжёлыми ударами подков

В эту ночь сгорела ведьма на святом костре,
и теперь её убийца спит в монастыре,
но чёрный конь, ломая ветки, скачет напрямик,
всадни рукоять меча сжимает, яростный не сдерживая крик

По коже пробежит мороз,
и инквизитор обернётся,
за спиной услышав быстрые шаги

Меч оборвёт последний вздох,
и даже утреннее солнце
не спасёт от непрощающей руки

Вдалеке на горизонте теплится рассвет,
но в хмельном от гнева взгляде света больше нет
Имя молодой колдуньи не забудут те,
кто вершил чужие судьбы, прикрываясь волей бога на кресте

По коже пробежал мороз,
и инквизитор обернулся,
за спиной услышав быстрые шаги

Меч оборвал последний вздох,
и даже утреннее солнце
не спасло от непрощающей руки

Касаясь легко

Над зимним лесом в полночный час
застыла белым серпом луна,
в холодном свете сверкает хрустальный снег

Туманной дымкой окутав мир,
простёрлась сизая пелена
вдоль вен замерзших долин и застывших рек

Но камни сложены вдоль дорог,
что ждут, раскинувшись, словно сеть,
беспечных пленников тёплых проталин сёл

Пусть своды хижин хранят покой,
сегодня им суждено сгореть,
в стенах не спрятаться смертным, чей час пришёл

В ночи по лесу летит пожар,
рыдают колокола вдали,
она идёт, касаясь легко
босыми ногами земли

Всем тем, кто в дебрях забытых троп
однажды видел её следы,
сегодня снова приснится тревожный сон

В нём крики птиц и истошный лай
собак, почуявших дух беды,
сольются с медленной поступью в унисон

В ночи по лесу летит пожар,
рыдают колокола вдали,
она идёт, касаясь легко
босыми ногами земли

Чаще стучат сердца,
слыша зов богини, лишённой имени и лица,
ведь не ровен час,
небо потемнеет над головою в последний раз

В ночи по лесу летит пожар,
рыдают колокола вдали,
она идёт, касаясь легко
босыми ногами земли

Колыбельная

Ветер разъярённый гневно бьётся в стены хижины,
ночью вой тревожный не даёт тебе уснуть.
Раз мои молитвы снова не были услышаны,
спать из колыбели уложу к себе на грудь

Много троп зелёный лес укрыл своими космами,
Нет числа дорогам средь истоптанных равнин,
но из всех путей, на небе высеченных звёздами,
для иных — десятки, для тебя — всего один

Наши сны
вплетены
в узор грядущего,
прядь за прядью вьющего
нить под колыбельную войны

Пусть тебе приснится ночь последнего сражения,
сорванный стрелой предсмертный крик из-за плеча,
в звёздном небе облаков неспешное движение,
и у сердца холод стали острого меча

Наши сны
вплетены
в узор грядущего,
прядь за прядью вьющего
нить под колыбельную войны

Наши сны
вплетены
в узор грядущего,
в темноту влекущего
мир под колыбельную войны

Спящий зверь

Змеей скользит за окном река,
темней становится вечер,
в лачуге старого лесника
не гаснут свечи

Он исподлобья глядит на дверь,
в руках сжимая двустволку —
в густом лесу затаился зверь
страшнее волка

Ночью луны багряное око
взор свой направит вглубь чащи,
свет разольется блеклым потоком,
и пробудится вновь спящий
зверь

Старик уснул в предрассветный час
и видел в вязком кошмаре
огонь светящихся жёлтых глаз
свирепой твари

И только ночью, когда луна
взошла над тихой долиной,
он снова сбросил оковы сна,
издав звериный
вой

Ночью луны багряное око
взор свой направит вглубь чащи,
свет разольется блеклым потоком,
и пробудится вновь спящий
(зверь)

Сорван замок, распахнуты двери,
острые когти рвут землю,
в тёмную ночь не скрыться от зверя
тем, у кого внутри дремлет
зверь

Лес

Дремучий лес шумел листвой,
измотанный погоней, конь упал без сил,
и всадник, раненый стрелой,
закрыл глаза и в сердце нож себе вонзил

Воин, отдавший кровь
порам сухой земли,
жизнь обретая вновь,
нашим словам внемли

Плоть пронзили корни,
всё, что ты отдашь,
лес вернёт тебе с лихвой

Сын смолы и дёрна,
встань, теперь ты наш
Царь — веди нас за собой

С могучим войском за спиной
на золотом олене, сжав стволы рогов,
ты снова устремишься в бой,
вминая в землю черепа своих врагов

Скоро древесный царь
выйдет под лунный свет
и заблестит янтарь
в древней короне

Плоть пронзили корни,
всё, что ты отдашь,
лес вернёт тебе с лихвой

Сын смолы и дёрна,
встань, теперь ты наш
Царь — веди нас за собой

Снова блестит янтарь
в древней короне

Плоть пронзили корни,
всё, что ты отдашь,
лес вернёт тебе с лихвой

Сын смолы и дёрна,
встань, теперь ты наш
Царь — веди нас за собой

Осень

Где-то навсегда заблудилось летнее солнце
в золотых полях, в изумрудных дебрях лесов

Вновь незаметно вплетает сухая ладонь
в нити зеленого бархата кровь и огонь

(и лишённый прежней силы)
Оборвался сон —
этот мир не заслужил покоя,
в пламени времён
он сгорит дотла, и пепел смоет
дождь

Скоро небосвод озарится вспышками молний
из темницы туч на свободу вырвется гром

Ветер согнет непокорные головы крон
перед своей королевой в глубокий поклон

Оборвался сон —
этот мир не заслужил покоя,
в пламени времён
он сгорит дотла, и пепел смоет
(дождь)

Безмятежный сон,
невесомый, словно ветер в крыльях,
в пламени времён
он сгорит, и прах смешает с пылью
дождь

Новый мир

К древним стенам небесного города
от холодной земли через радужный мост
теперь закрыт обратный путь

Сломан щит и кольчуга распорота,
с каждым вдохом все ближе сияние звезд,
но воздух обжигает грудь

В последний раз гремят
тяжелые подковы —
пора взглянуть своим чудовищам в глаза

Пусть этот мир умрет,
чтоб смог родиться новый,
в котором звездами взойдём на небеса

Этот день предрекало пророчество:
ветер с юга становится все горячей,
сочится яд из облаков

Мы — творцы своего одиночества,
мы сковали его из обломков мечей
и звеньев сорванных оков

В последний раз гремят
тяжелые подковы —
пора взглянуть своим чудовищам в глаза

Пусть этот мир умрет,
чтоб смог родиться новый,
в котором звездами взойдем на небеса

Путь к золотым чертогам

Дым над головой,
кровь на щите,
сбивчивый шаг
Путник идёт тернистой тропой
к своей мечте
сквозь холод и мрак

Устало дрожит рука,
рана в груди глубока,
и посреди дремучих лесов ветвится дорога,
но смертные смотрят вслед,
и льётся серебряный свет
на твой одинокий путь к золотым чертогам

Там, где в небеса
ясень простер
руки ветвей,
cкоро возникнут стены дворца,
и скрипнет створ
дубовых дверей

Устало дрожит рука,
рана в груди глубока,
и посреди дремучих лесов ветвится дорога,
но смертные смотрят вслед,
и льётся серебряный свет
на твой одинокий путь к золотым чертогам

Проклятие

Под бурным натиском врага не устояли стены,
и тронный зал уже охвачен огнём,
но те, чья кровь ещё течёт по раскалённым венам,
разделят участь со своим королём

Потоком силы боль и гнев моих сестёр и братьев
наполнят мой последний сдавленный крик,
пусть эти своды сотни лет хранят моё проклятье,
пусть эти годы пронесутся, как миг

Свечей неровный круг,
движенья бледных рук
и капля тёплой крови на остывший прах,
и мы услышим зов
сквозь паутину снов,
и загорится вновь огонь в пустых глазах

Я предрекаю мрачный день, когда, спустившись с трона,
король поднимет с пола сломанный меч,
и обескровленной рукой смахнёт золу с короны
и вековую пыль со сгорбленных плеч

Свечей неровный круг,
движенья бледных рук
и капля тёплой крови на остывший прах,
и мы услышим зов
сквозь паутину снов,
и загорится вновь огонь в пустых глазах